Биографии и мемуары
Самая честная и правдивая книга о школе. "Школа жизни" - составленный Дмитрием Быковым сборник школьных воспоминаний людей, учившихся в 1960-1990-е годы.<br /> <br /> Вышел в серии "Народная книга" по итогам масштабного литературного конкурса "Мы родом из школы", уникального в своем роде и охватившего более 10 000 граждан России, Украины, Белоруссии, Казахстана, а также бывших граждан СССР, проживающих в США, Германии, Израиле. "Мы все - бывшие дети, и многого о себе не договорили, не поняли. Попытка реконструкции школьных времен довольно мучительна, но эти времена есть за что благодарить. Цель этой книги - составить хронику ушедших детских, школьных лет: кроме нас, это сделать некому. Сборник воспоминаний о послевоенных школьниках, составленный Улицкой, стал бестселлером, но коллизии детства и отрочества шестидесятых-девяностых оказались ничуть не менее драматичны и трогательны. Лучший способ разобраться в себе нынешних - вспомнить себя тогдашних. "Школа жизни" - новый проект серии "Народная книга". Откройте ее - и станет понятно, почему наша генерация почти все сдала и все-таки удержалась на краю пропасти".
Подлинное значение Владимира Маяковского определяется не тем, что в советское время его объявили "лучшим и талантливейшим поэтом" - а тем, что и при жизни, и после смерти его личность и творчество оставались в центре общественного внимания, в кругу тем, образующих контекст современной русской культуры. Роль поэта в обществе, его право - или обязанность - активно участвовать в политической борьбе, революция, любовь, смерть - всё это ярко отразилось в стихах Маяковского, делая их актуальными для любой эпохи. Среди множества книг, посвященных Маяковскому, особое место занимает его новая биография, созданная известным поэтом, писателем, публицистом Дмитрием Быковым. Подробно описывая жизненный путь своего героя, его отношения с властью, с женщинами, с соратниками и противниками, автор сосредотачивает внимание на ключевых моментах, видя в них отражение главных проблем русской интеллигенции и шире - русской истории. Этим книга напоминает работы Быкова в серии "ЖЗЛ" - биографии Б.Пастернака и Б.Окуджавы, - образуя вместе с ними трилогию о судьбах русских поэтов ХХ века.
Ролан Быков (1929—1998) вел дневники с пятнадцати лет и до самого конца жизни. Надо ли говорить, что перед читателем разворачивается история страны, театра и кино, но прежде всего — история уникальной личности, гениального режиссера («Айболит-66», «Чучело», «Телеграмма») и актера («Шинель», «Андрей Рублев», «Проверка на дорогах», «Комиссар», «Служили два товарища», «Письма мертвого человека», «Из жизни отдыхающих», «Мертвый сезон»...). Эта книга поражает своей откровенностью. «Неистовый Ролан», как звали его близкие, вел записи для себя, не думая ни о цензуре, ни о дальнейшей публикации.
Имя Булата Окуджавы для нескольких поколений читателей и слушателей стало синонимом понятий «интеллигентность», «благородство», «достоинство». Кажущаяся простота его стихов и песен давала возможность каждому применить их к себе, пропитать личными биографическими обстоятельствами, в то время как в биографии самого Окуджавы в полной мере отразился российский XX век — арест родителей, война, бурная популярность времен оттепели, официальное полупризнание и трагические разочарования последних лет. Интерес к жизни и творчеству Окуджавы остается огромным, но его первое полное жизнеописание выходит в свет впервые. Его автор, известный писатель и публицист Дмитрий Быков, рассматривает личность своего героя на широком фоне отечественной литературы и общественной жизни, видя в нем воплощение феномена русской интеллигенции со всеми ее сильными и слабыми сторонами, достижениями и ошибками. Книга основана на устных и письменных воспоминаниях самого Булата Шалвовича, его близких и друзей, включает в себя обстоятельный анализ многих его произведений, дополнена редкими фотографиями.
Замечательный русский актер Георгий Иванович Бурков оставил большое литературное наследие, в том числе массу записных книжек и тетрадок, исписанных быстрым неразборчивым почерком, в которых тайные мысли и интимные желания перемежались с черновиками театральных сценариев и литературных эссе. Бурков всю свою жизнь готовился к большой литературной работе, но кроме интервью и газетных статей ничего не печатал. Он писал для себя. Вдова актера Татьяна Ухарова не только дала разрешение на публикацию «тайного» труда своего мужа, но и во многом способствовала появлению этой книги.<br /> <br /> Теперь у всех, кто любит и помнит Георгия Буркова, есть уникальная возможность узнать: каким он был. Перед вами – жизнь, полная страданий, поисков, ошибок и прозрений. Жизнь ума и жизнь души. Настоящая жизнь.
Замечательный русский актер Георгий Бурков оставил большое литературное наследие, в том числе массу записных книжек и тетрадок, исписанных быстрым неразборчивым почерком, в которых тайные мысли и интимные желания перемежались с черновиками театральных сценариев и литературных эссе. Бурков всю свою жизнь готовился к большой литературной работе, но кроме интервью и газетных статей ничего не печатал. Он писал для себя. Вдова актера Татьяна Ухарова не только дала разрешение на публикацию «тайного» труда своего мужа, но и во многом способствовала появлению этой книги.<br /> <br /> Теперь у всех, кто любит и помнит Георгия Буркова, есть уникальная возможность узнать: каким он был. Перед вами – жизнь, полная страданий, поисков, ошибок и прозрений. Жизнь ума и жизнь души. Настоящая жизнь.
Самая известная книга Энтони Бурдена, шеф-повара нью-йоркского ресторана «Ле Аль». Это не просто размышления настоящего профессионала о любимом деле, это написанная с подкупающей честностью автобиография весьма незаурядного человека, которая читается, как авантюрный роман, раскрывающий тайный мир ресторанного дела и оборотную сторону ночной жизни современного Нью-Йорка, полный самых колоритных персонажей и причудливых поворотов судьбы.<br /> Бурдена часто ругают за легкость и популизм. С другой стороны, восхищаются и хвалят. Он — больше чем повар, звезда, шоумен, автор книг. «О еде: строго конфиденциально» понравится всем — владельцам ресторанов, простым потребителям. Книга показывает практически любой ресторан изнутри: какие там проходят процессы, какие люди становятся кондитерами, какие у них характеры, привычки, обязанности, конфликты среди персонала, в общем, все детали закулисья, о которых вы могли даже не подозревать.
Николай Герасимович Кузнецов (1904-1974 гг.) – советский военно-морской деятель, Адмирал Флота Советского Союза (1955 г.), Военно-морской Министр (1951-1953 г.) и Главнокомандующий, Герой Советского Союза (1945 г.), один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне.<br /> <br /> Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. Проявил высокие организаторские способности при обороне военно-морских баз: Таллина, Одессы, Севастополя, а также при разработке планов и проведении Керченско-Феодосийской десантной, Новороссийской, Керченско-Эльтигенской десантной операций. Во время Советско-японской войны в сентябре 1945 года успешно координировал действия Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии с сухопутными войсками. За умелое руководство боевыми операциями флотов и достигнутые в результате этих операций успехи Кузнецову было присвоено звание Героя Советского Союза. Участвовал в Ялтинской и Потсдамской конференциях. <br /> В 1946-1947 годах – главнокомандующий ВМФ. В феврале 1947 года по необоснованному обвинению снят с должности и назначен начальником Управления военно-морских учебных заведений, с января 1948 года снижен в воинском звании до контр-адмирала. С июня 1948 года – заместитель главнокомандующего войсками Дальнего Востока по ВМС. С февраля 1950 года – командующий 5-м флотом. С июля 1951 по март 1953 года – военно-морской министр, в 1953–1956 года – 1-й заместитель министра обороны СССР, главнокомандующий ВМС. В послевоенный период уделял много внимания строительству подводных лодок, способных действовать на больших удалениях от своих баз, обновлению самолётного парка авиации ВМФ, совершенствованию ракет, предназначенных для поражения наземных, морских и воздушных целей, развитию радиоэлектроники.<br /> <br /> Россия по достоинству оценила ратные подвиги адмирала Кузнецова. Имя адмирала носит тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» — флагман российского ВМФ. Министерством обороны Российской Федерации учреждена медаль «Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов». Именем Кузнецова названы Военно-морская академия, пролив между островами Беринга и Медным.
Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии. Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!». Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам. Нансен был выдающимся ученым-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и дипломатом, сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, «королевскую должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, заявив, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком». Более того, Фритьоф Нансен был прекрасным художником. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом. Об этом и многом другом рассказывает книга скандинависта Наталии Будур «Нансен. Человек и миф».
Когда недоучившийся школьник Михаэль Брюннер вступал добровольцем в Вермахт, он верил, что впереди его ждут лишь победные фанфары, но он оказался в кромешном аду Восточного фронта. Таких, как он, немцы зовут Schlaumeier (дословно: «хитрюга»), а русские сказали бы: «хитрожопый» — циничный, себе на уме, отнюдь не склонный к самопожертвованию. Брюннер не брезговал ничем, чтобы спасти собственную шкуру, однако не избежал ни участия в самых кровопролитных сражениях второй половины войны, ни серьезных ранений. Будучи радистом танка PzKpfw IV, вместе с элитной 24-й танковой дивизией он прошел через жесточайшие бои на Никопольском плацдарме, под Яссами, между Саном и Вислой и лишь чудом не попал в советский плен: в последний момент, нарушив приказ и бросив свою часть, успел удрать в американскую зону оккупации…<br /> Обо всем этом Брюннер рассказал в своих мемуарах — на удивление откровенно и цинично, не скрывая самых неприглядных фактов, с массой интереснейших подробностей танковой войны на Восточном фронте.
К 100-летию начала Брусиловского прорыва. <br /> Среди военно-исторической и мемуарной литературы, посвященной Первой мировой войне и событиям в России в 1917—1922 гг., воспоминания Алексея Алексеевича Брусилова (1853—1926) занимают особое место. Брусилов – «автор» гениального с военно-стратегической точки зрения прорыва, названного его именем. <br /> …1916 год. Настроения, царящие в русской армии, можно охарактеризовать одним словом – уныние. Самое страшное: пассивность и нерешительность охватили прежде всего тех, кто был поставлен командовать армией, вести за собой миллионы людей. К счастью, не всех. <br /> Говоря о событиях лета 1916 года, часто используют слово «впервые»: впервые стратегическое наступление проводилось в условиях позиционной войны; впервые фронт прорывался одновременными ударами на нескольких участках; впервые было применено последовательное сосредоточение огня для поддержки атаки. А главное: впервые, после более чем года отступлений, нашелся военачальник, который не разучился мыслить стратегически. <br /> История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Но в случае с Брусиловским прорывом без «если бы» не обойтись. Если бы Алексей Алексеевич Брусилов не остался в одиночестве, если бы его поддержали – победа над Германией состоялась бы уже в 1916 году, а значит, ход российской и мировой истории был бы иным. <br /> Но Брусилов – это не только гениальный прорыв его имени. Летом 1917 он, став Верховным главнокомандующим, снова мог спасти страну от надвигающейся катастрофы. Но тогдашнему руководству России не нужны были решительные люди. <br /> В годы революций и смуты всем пришлось делать тяжелый выбор. Брусилов в силу своих религиозных и моральных убеждений не хотел становиться ни на одну из сторон в братоубийственной войне. И в Красную армию он вступил уже тогда, когда война по сути перестала быть гражданской и речь шла об отражении иностранной интервенции. «Считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и житьё ним, чего бы это ни стоило», – это слова истинного русского офицера. Что не спасало от душевных мук и вопросов, на которые так и не нашлось ответа: «Господь мой!.. Где Россия, где моя страна, прежняя армия?»
Предлагаемое слушателям аудиокнига известного советского спортсмена, рекордсмена мира, чемпиона Олимпийских игр Валерия Брумеля и киносценариста Александра Лапшина построено на документальных фактах, материалом для него послужили две интересных судьбы - самого Валерия Брумеля и выдающегося советского хирурга Г. А. Илизарова.
Предлагаемое читателям произведение известного советского спортсмена, рекордсмена мира, чемпиона Олимпийских игр Валерия Брумеля и киносценариста Александра Лапшина построено на документальных фактах, материалом для него послужили две интересных судьбы - самого Валерия Брумеля и выдающегося советского хирурга Г. А. Илизарова.
Юл Бриннер. Человек-миф, человек-легенда, человек-загадка… Одни говорили, что он пел еще до революции в знаменитом цыганском хоре Соколовского, что отец его — сказочно богатый промышленник с Дальнего Востока. Другие — что он нищий бродяга, прибился к цыганскому клану Дмитриевичей, добрался с ними до Парижа, где его встретила великая Марлен, заставила навсегда обрить голову и увезла с собой в Голливуд. Что он бывал в Советском Союзе, дружил с Шаляпиным, скитался в Южной Америке… Да мало ли что еще говорили «знающие люди». Одно было ясно: все это неспроста, что-то за ним кроется, какая-то закавыка… (Александр Ф. Скляр) Но мало кто знает, что Юл Бриннер родился во Владивостоке на улице Алеутской.
Известный историк Николай Сергеевич Борисов, на основании многолетнего и скрупулёзного исследования всех сохранившихся источников восстанавливает подлинную, а не легендарную биографию одного из величайших русских святых - преподобного Сергия, Радонежского чудотворца...
В этой книге голландка Корри тен Боом (1892—1983) рассказала о своей жизни в 1892—1945 годах. Верность таким принципам, как честность, справедливость и милосердие к людям побудила семью тен Боом во время Второй мировой войны открыть двери своего дома для укрытия евреев и голландских подпольщиков от нацистского преследования. Пережив ужас и нечеловеческую жестокость концлагеря, после войны Корри посвятила себя работе по реабилитации жертв нацизма.
