Ужасы, мистика
На лице мужчины застыла невыразимая грусть. Он стоял, опустив взгляд, погрузившись в свои мысли и не замечая ничего вокруг. Левой рукой он держал маленькую потрёпанную игрушку – серого плюшевого зайца с глазками-пуговицами и заплаткой на животе. В другой руке была роза. Листья на стебле завяли и поникли. Черные лепестки чашечки, казалось, вот-вот оторвутся, если ветер подует чуть сильнее. Густой туман медленно проплывал мимо, размывая грани его силуэта. Первые редкие капли дождя уже срывались с тёмно-серого неба. То ли слеза, то ли дождинка медленно сползала по щеке мужчины. Где-то играли на скрипке странную грустную мелодию...
Стэн давно присматривался к этому дому. Огромный трёхэтажный готический особняк на самой окраине города, массивные окна, высокий забор, отрезающий его от внешнего мира. Вид старого, но ни капли не обветшалого дома вызывал у Стэна массу чувств: определённо там было чем поживиться, но в то же время эти старые стены, большие тёмные глаза-окна, отражавшие полную луну, навевали странное неприятное чувство...
Денис был славным парнем. Действительно, все знакомые и коллеги при упоминании о нём в разговоре непременно употребляли фразу «славный парень». Эта характеристика приклеилась к нему настолько, что почти стала его прозвищем. Впрочем, говорили не зря: крепкий плечистый мужчина двадцати пяти лет, регулярно посещающий спортзал, не по годам умный и начитанный, в меру разговорчивый, но ненавязчивый, он умел поддержать беседу на любую тему, всегда был готов прийти на помощь кому угодно и когда угодно.
В этот дождливый день Дима и Лика не пошли на пляж. Они сидели за столиком на террасе, откуда открывался великолепный вид на скалы, омываемые океаном. Его разбушевавшиеся волны с шумом обрушивались на тёмные камни, которые словно огромные ножи вгрызались в серое небо. Человек, обладающей малой толикой фантазии, мог представить, что вот-вот из серой бездны возникнет чёрный корабль с разорванными парусами, без экипажа на борту...
Пристегните надежно свой рассудок! Привяжитесь взглядом к чему-то реальному! Держитесь крепко! Вы отправляетесь в безумный мир, где правит бал демон-алкоголь и наркофея. Не расслабляйтесь, когда закружит вас в бесшабашном веселье праздник, потому как он непременно оборвется на половине ноты, ножом в горло, арматурой в голову, вышвырнет вас в окно или смоет вашу жизнь в унитаз. Отнимите наушники у беременной жены, она сама не знает, чего сейчас хочет. В цветастой обертке не шоколадка, а гремучее безумие. Но вам, мой друг, я рекомендовал бы рискнуть. Почти гигабайт сумасшествия может послужить вам действенной прививкой. <br /> И так, в путь, и храни вас Бог, или во что вы там верите…
В начале лета мы переехали. Наш район новеньких пятиэтажек раскинулся на окраине города - спальный квартал. Детских садов рядом нет. Через год предстоит идти в первый класс. Мама считает, что надо готовиться к школе. И в моей жизни появилась нелюбимая тетрадь, которую надо каждый день исписывать упражнениями: палочками большими и маленькими, кружками и крючочками.
Дьегуер стоял на старой покосившейся остановке и нетерпеливо поглядывал на часы. Его желание на всё плюнуть и уйти с каждой минутой росло всё больше и больше. В обычной ситуации такое ожидание клиентов не вызывало у него абсолютно никакой сложности, но в этот раз дело было иное...
Все, кто видел хоть пару рассказов Елизарова, сходятся в том, что они поразительным образом напоминают одновременно Сорокина, Пелевина и Мамлеева. Елизаров великолепен в метафорах и подборе прилагательных; иногда возникает чувство, что он нарочно пишет не на родном для себя языке, для понту, из какой-то инфернальной зловредности; так, должно быть, ощущают некоторую болезненную тучность в поздней прозе Набокова коренные носители английского. Дурного в том нет; напротив, его хочется цитировать абзацами: «Тихого нрава и покладистого характера, секретарша Лариса Васильевна рассчитывала прожить долгую жизнь. Для этого она избегала всего короткого: носила только длинные платья, отпускала волосы и ногти, делала при ходьбе широкие шаги, читала многотомные эпопеи, а встречающиеся в речи маленькие слова увеличивала ласкательными суффиксами»…
– Игорь, у меня большие проблемы, – начал Денис, едва переступив порог моей квартиры. – Это песец, это полный песец!!
Своё тридцатилетие Ася встречает в одиночестве, если не считать маленькой статуэтки ангела, бабушкиного подарка. Всё в её жизни идёт наперекосяк: проблемы на работе, одиночество в личной жизни. Пять лет Ася не доставала ангела из серванта, суеверно считая его причиной своих бед. Но разве может что-то сделать маленький ангел с красивым именем – Люцифер?
Молодой художник, рисуя портрет своей знакомой, чуть приукрашивает действительность. Добавить немного стервозинки, яркости и самоуверенности, живинку в глазах. И вот заурядная девушка становится на портрете красавицей. А через некоторое время чудесным образом меняется и в жизни, от портрета теперь не отличить…
Он живет. Он дышит. Он пугает. Русский, русский хоррор.<br /> Они больше не прячутся в тени. Они чувствуют свою силу. Новая волна. Хоррор-волна в отечественной литературе.<br /> Авторы проекта "Самая страшная книга". Авторы антологии "Темная сторона дороги". Авторы лучшего фэнзина Европы журнала DARKER. Кожин, Парфенов, Шолохов, Подольский, Жарков, Тихонов, Кабир, Кузнецов... Эти рассказы стоит прочитать. Эти ужасы стоит послушать. Эти фамилии стоит запомнить.<br /> Чтобы бояться.<br /> Смех продлевает жизнь. Страх заставляет ее ценить.<br /> Цените вашу жизнь. Цените русский, русский хоррор!<br /> <br /> <strong>ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!!!! В РАССКАЗАХ ПРИСУТСТВУЕТ НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА И СЦЕНЫ ЖЕСТОКОСТИ. ВОЗРАСТНОЙ ЦЕНЗ 18+</strong><br /> <br />
В красном углу, под образами, сидит на лавке деревенская кликуша. Бесы говорят сквозь нее, предрекают будущее, наводят порчу. Изгнать их берутся старый монах-экзорцист и его ученик — но во тьме прошлого скрываются тайны, способные им помешать...
Это второе дополненное издание романа Николая Евдокимова, автора произведений, известных читателям в нашей стране и за рубежом: «Необходимый человек», «Страстная площадь» и др. Роман можно отнести к традиционному в литературе жанру дьяволиады или к фантастической притче, ибо действуют в нем и некоторые нереальные персонажи, живущие в потустороннем мире. Герой романа читает Книгу Судеб, может перемещаться из одного времени в другое, имеет возможность увидеть прошлое и настоящее: и всемирный потоп, и Ноев ковчег, предательство Адуи-Иуды, Отечественную войну и восьмидесятые годы XX века. Автор размышляет о природе зла, о свободе выбора и о нравственных ценностях, на которых держится жизнь.
Пожалуй, самым необычным из всех предпринятых в период Средневековья крестовых походов в Святую Землю, является Крестовый Поход Детей (1212 г).<br /> Правда, с точки зрения итальянского историка Джованни Микколи, слово, которым в источниках называют участников похода, переводится, скорее, как "ребята", а не "дети". А подростки 13-14 лет в те времена считались уже молодыми мужчинами – воинами.<br /> А вот французский ученый-медиевист Поль Альфандери в книге «Христианство и идея крестовых походов» предполагает, что Детский Крестовый поход является выражением средневекового культа Невинных – своего рода ритуала жертвоприношения, когда Невинные отдают себя во благо христианского мира.<br /> Цель Крестового Похода Детей достигнута не была: никто не смог дойти до стен Иерусалима. А многих юных участников настигла самая печальная участь.
У помещика Алексея Сорокина куда-то пропала целая деревня крепостных крестьян. Сама деревня на месте: избы, сараи, огороды, а вот люди сгинули. Поиски по следам пропавших привели в избу старосты, в которой обнаружилась непонятно куда ведущая дверь, исписанная загадочными письменами...
